Комплекс средств и приемов, применяемых в народной медицине народов Урало-Поволжья, чрезвычайно богат и разнообразен. Для излечения человека от различных болезней использовались лекарственные травы, средства животного происхождения, минералы, применяли грязелечение и теплолечение. Использовались также обереги, амулеты, заговоры, заклинания, молитвы и другие средства, которые при лечении создавали соответствующий обрядово-магический фон и способствовали достижению положительного эффекта. Широкому распространению народных методов лечения среди населения способствовала доступность, относительная дешевизна используемых средств, а также возможность их применения в домашних условиях.
В лечении детей немалое место отводилось одежде. Одежда как «наиболее семиоитизированная подсистема предметного кода культуры» применялась в качестве средства и объекта различных магических практик. И это — универсальное явление, имеющее место в традиционных культурах многих народов мира.
Надо отметить, что данная проблема в чувашской и отечественной этнографии специально не рассматривалась. Однако сведения по интересующему вопросу обильно разбросаны в обширной научно-этнографической литературе, на основе которых можно сделать некоторые обобщения.
Прежде всего, рассмотрим примеры, в которых с одеждой или отдельными ее деталями совершаются непосредственные и достаточно активные или акциональные действия. Обусловлено это было представлениями, в соответствии с которыми одежда являлась непосредственным продолжением, внешней оболочкой человека. Соответственно причины разных болезней, по народным поверьям, могли находиться не только внутри человека, но и в его одежде. Поэтому все манипуляции при проведении лечебно-магических ритуалов были нацелены на изгнание болезней и злых сил не только из тела ребенка, но и из его одежды. Так, например, при излечении больного от ийё, вупгр, шатгм (злых духов), на определенном этапе обряда больного следовало хлестать «пучком связанных шиповых прутьев». Очевидно, здесь речь идет о связанных в пучок прутьях шиповника. В представлениях многих народов, в том числе чувашей, шиповник наделялся способностью отвращать, устрашать и в качестве апотропея активно использовалась для нейтрализации вредоносной магии, в том числе при лечении болезней. Это, во-первых. Во-вторых, следует полагать, что «пучком связанных шиповых прутьев» йомзя [ворожей, колдун] хлестал больного не только по телу, но и по надетой сверху рубашке.
Для избавления ребенка от детского худосочия или собачьей старости (ача ниш) ребенка «просовывали сквозь расщепленный с помощью клина дубовый рычаг и притом таким образом, чтобы рубашка с ребенка сорвалась и осталась в расщелине». Потом эту рубашку осиновым колом забивали в передний угол избы. Башкиры при лечении от такой же болезни проводили обряд изгнания «собачьей души». Однако после чтения заговоров и купания рубашку не прибивали, а зажимали дверью. Однако, несмотря на различие, эти акциональные действия с одеждой в семантическом отношении идентичны. Их смысл заключается в активном воздействии на рубаху, причинении боли, вреда духу болезни с тем, чтобы он быстрее покинул ребенка и вернул ему здоровье. В некоторых селениях заболевшего ребенка протаскивали между двумя ветками дуба. Обряд протаскивания (пропускания) ребенка через какое-нибудь препятствие — одна из форм предохранительной магии, которая была известна многим народам. С помощью протаскивания достигался переход ребенка из одного пространства и состояния в другое, где он заново рождался, но уже здоровым и излечившимся от болезней. В других вариантах после такого сеанса лечения с ребенка снимали рубашку и относили к реке для полоскания. Кроме описанного выше способа для изгнания ниш ребенка «избивали» рябиновым прутом, клали на мялку и имитировали процесс мялки конопли, «толкли» в ступе, закрывали корытом, а вокруг поджигали лен, «испекали» в печи.
В некоторых случаях белье или одежду с больного ребенка снимали и просто выбрасывали, а взамен одевали в новое белье. Так, например, поступали при лечении ребенка, заболевшего от воздействия злого духа ийе. Для излечения от болезни женщина-ворожея (юмгз) проводила обряд «ийё икерчи». На конечном этапе обряда, произнеся лечебный наговор, она обмывала ребенка речной водой, после чего там же надевала на него новую рубашку. Венгерский исследователь Дюла Месарош уточняет, что после лечения от ийё ребенка одевали в белую рубашку. Здесь, вероятно, лечебное воздействие усиливалось не только за счет одевания чистого, равно безопасного белья, но и за счет его цвета. Потому что белый цвет одежды во многих культурах, в том числе чувашей, наделялся сакральной силой. Обмывание ребенка речной водой объяснялось представлением, что болезни при такой манипуляции не только «смываются» с тела ребенка, но и уходят вниз по течению реки. В аналогичном ключе, вероятно, следует рассматривать некоторые обряды лечения с помощью одежды среди удмуртов.
Бывали ситуации, когда действия по изгнанию болезни проводили над одеждой человека, от которого она якобы исходит. Например, одним из способов лечения ребенка от сглаза было окуривание с помощью древесного гриба. Такое действие достаточно было провести над фрагментом или кусочком его одежды. Такой же способ лечения от сглаза бытовал среди закамских удмуртов. Для этого незаметно отрывали какой-нибудь кусок нестираной одежды, затем поджигали и под текст наговора обводили вокруг ребенка.
В экстремальных ситуациях чуваши прибегали к ритуалу, в основе которого лежала идея символического перерождения человека. Своеобразным, но далеко не уникальным и единственным в этом отношении является т. н. обряд пёр кун кёпи, сохранившийся до наших дней среди чувашей Закамья и Причермешанья.
Несмотря на узколокальное бытование (чувашское население Причеремшанья современной Самарской области), обряд пёр кун кёпи имеет близкую параллель с обрядом изготовления т. н. обыденных предметов у славянских народов. В качестве таковых у русских и других славянских народов Восточной и Западной Европы выступали холсты, полотенца, рубахи, деревянные кресты часовни, церкви, которые изготовлялись для защиты от какого-либо бедствия — засухи, мора, войны. Сакральность и магическая сила обыденных предметов достигалась полнотой, завершенностью всего процесса и его «спресованностью» во времени. Смысл и значение слова «обыденная новина» усматривают также в мифологическом представлении о сотворении нового — молодого взамен старого, в стремлении таким образом «дать новую жизнь явлению отмирающему или зараженному недугом, опасностью».
Таким образом, обряды и приемы с использованием одежды в народной медицине чувашей сводятся к нескольким функциям: защите младенца от различных сверхъестественных отрицательных воздействий; магическому очищению и излечению от болезней, а также приданию ему большей жизненной силы. В этих обрядах одежда выступает либо как средство (инструмент), либо как объект лечебных и магических действий.
Статью подготовил и отредактировал: врач-хирург Пигович И.Б.