herzchirurg » 17 фев 2013, 15:12
Я хотел бы извиниться перед dok0502 - мой тон был по меньшей мере нахальным - так разговаривать нельзя. Вне зависимости от проф. привычек и правоты в дискуссии - Простите.
Про аминазин - я не уверяю что это разумно и панацея и вообще в данной ситуации обоснованно. Я лишь говорил о том, что часто это неплохое оружие в борьбе с гипертермией, дешево, и в ситуации "пациент на трубе - анестезиолог рядом" не сильно вредит - никто не знает изначально природу гипертермии, и это часто помогает. Т.е. был лишь предложен определенный алгоритм действий, который в сложившихся условиях не вредит и по любому сработает. Просто, откинув все уже обсужденное в топике, все равно не понимаю, какое отношение имеет окончание операции к успеху лечения. Т.е. при чем тут бригада хирургов со своими шашками - они ничем не мешают анестезистам делать все то же самое, что и на отделении реанимации, пациент уже открыт, операция течет своим чередом. Первое, что замечает анестезист в такой ситуации это ретенция СО2 и повышение температуры (причем быстрее СО2, а не температуру). Далее, еще не зная природу явления, он начинает бороться с ретенцией, как правило, увеличением минутного объема вентиляции (т.е. увеличивает частоту или Tidal volume) - самое простое, что приходит в голову. Ретенция не проходит, и анестезист видит уже неуклонный тренд к повышению температуры. Тут же где-то появляется и пока еще дыхательный ацидоз. В этот момент никто не скажет, какой природы эта гипертермия. Чуть позже, СК в анализе крови расставит точки над i.
Сам я с этим состоянием, как врач-ассистент в анестезии или реанимации не сталкивался - ситуация достаточно нечастая. Я видел его как ассистент на операции. Это была вполне стандартная ситуация с семидесятисчем-то-летней бабушкой, которая должна была у нас получить кольца в митральную и трикуспидальную позиции, протез аортального клапана, восходящую аорту с полудугой и пару шунтов. Еще на выделении маммарии анестезист объявил, что у него проблемы с газами и температурой и попросил нас побыстрее выйти на машину (АИК) с целью улучшения оксигенации и охлаждения. К приходу оператора мы уже были на машине и охлаждались. Анест. отчитался о переходе на в.в. наркоз, проделанные манипуляции и инъекции (в т.ч. и аминазина). Основной этап операции прошел гладко. Проблемы начались после согрева и отключения от машины, а именно: гипертермия и абсолютная нестабильность ритма и гемодинамики при попытках сведения грудины. В итоге выезжали из зала мы с открытой грудью и ЭКМО (не пугаться - открытая грудная клетка достаточно частый вариант окончания некоторых наших манипуляций). Через 2 дня свели грудину. Еще через 4 дня отключились от машины. Я принимал потом даму на нормальном отделении и выписывал на 14-е сутки после операции - все закончилось хорошо.
Что касается юности – ну не могу не ответить. Я действительно юн (я надеюсь) – мне 32 года. И, уверен, юность в нашем деле – большой плюс. В свои годы я успел помимо хирургии отмотать годичную ротацию в реанимации, давал наркозы (пусть и на не очень сложных больных), проводил сам перфузии. Многие ли коллеги-хирурги из России могут сказать, что они что-то из этого делали сами? Каждое мое действие документировано минимум два раза в разных электронных системах и дважды на бумаге: один раз в виде собираемых мною протоколов всех моих манипуляций, второй раз в виде подписываемого раз в 6 месяцев специалистом по менеджменту качества LogBuch. В любой момент в любой клинике Германии, имея определенный уровень доступа, можно просмотреть практически все из того, что я делал сам. А сам – это наркозы на тампонадах, это въезды в операционный зал под СЛР, это имплантации всего возможного в организм, это прием на реанимацию пациентов в инфаркте, с расслоением и их лечение до операции, это интенсивная терапия пациентов, только что оперированных на сердце и магистральных сосудах, это ведение пациентов после трансплантаций и повторных трансплантаций, это пациенты с открытой грудью, это нескончаемые кровотечения, это интенсивная терапия пациентов после ре-ре-ре-повторов, после операций на животе, в т.ч. после наложения орально-анальных анастомозов по поводу ишемии кишечника (не редкость в хирургии сердца) и т.д. и т.п. Эти списки операций и манипуляций копят все врачи-ассистенты, которые хотят делать фаха, хотят делать карьеру. Сожалею, что в России хирурги не делают этого, не учатся этому. Сам не знал, зачем мне эта интенсивная медицина, пока не начал шарашить один в реанимации – не жалею. Это время пошло на пользу. И все, что было сделано и делается теперь, я могу документально и официально подтвердить, а это, поверьте, очень увесистый список – в 32 года. Через 7 – 10 лет, если не буду тупить, весь медицинский мир со всеми возможностями врача-специалиста, выученного в Германии, будет в моем распоряжении. Мне будет всего 40. Как-то так.
Еще раз извините, за дурной тон и неколлегиальное поведение. Искренне рад, что на форуме активизировались анестезиологи – тем для интересных дискуссий будет больше.
Свои подумали, что я — чужой
Чужие заподозрили, что я еб***лся
И все они решили, что я опасен
Ведь я не оставляю следов на свежем снегу