Флюорики

Своим происхождением флюорик, видимо, обязан Луне, а его болезни не иначе как от прекрасной Венеры.

Внешний вид флюориков

Это человек не стойкий и далеко не регулярный как и своей походке, так и во всем своем образе жизни. Это существо по непонятным причинам выведенное природой из нормального равновесия, не только не способно координировать движения своего тела, но даже и собственной мысли. Тот беспорядок, каким отличаются его движения, а также весь ход и вся жиз­ненная игра его идей и поступков, в сочетании с его исклю­чительной способностью к приспособлению, создает из него существо довольно сложное, очень трудное, а порой даже не­выносимое, чьи крайне неожиданные дела и поступки на не­которое время неудержимо привлекают к нему или навсегда отталкивают от него.

Флюорику с первого дня его рождения и до последнего часа его жизни всегда недостает нормальной человеческой выправки. Всю свою жизнь он, по сути дела, не держится, а едва удерживается. Принять обычную человеческую коррект­ную позу — это для него та же средневековая экзекуция, т. е. настоящее невыносимое мучительное принуждение. Посмот­рите на него, когда он отвлекся или уверен, что вне всякого контроля. Его ничем не сдерживаемое тело придается таким позициям, с такими бесчисленными вариациями, которые, мягко выражаясь, не назовешь человеческими. В стоячем по­ложении, даже под влиянием строжайшего контроля, флюорик при всем своем добросовестном старании держаться пря­мо, вряд ли получит хотя бы удовлетворительную оценку. Его вертикальное положение всегда напоминает что-то по­добное латинской букве «S». Он не садится, а скорее падает, он не ложится, а просто валится. Конечно, не хотел бы он всегда этого, да и не виноват флюорик в этом. А в этом виноваты его естественная гибкость, постоянно вынуждающая его под­держивать свое тело выгнутым по причине плохого состояния грубых и деформированных костей с малоподвижными сус­тавами, и плохого качества мышечные волокна, эластичная ткань которых совершенно лишена всякой тоничности. Если заставить флюорика принять вертикальную позу с руками, отведенными в стороны на уровне плеч, мы сразу же заме­тим, что голова его так и не образует прямую линию с туло­вищем, левая рука всегда будет расположена несколько вы­ше правой, правая нога будет слегка выдвинута вперед, а предплечье образует с плечом тупой угол, открытый сзади в разгибательную сторону. Эта постоянная деформация, кото­рая характерна только для флюорика, сопутствует любой его позе. Свешивающаяся вниз рука образует в области локте­вого сустава тупой угол, открытый сзади. Такое же относительное расположение сегментов руки отмечается и на вытя­нутой вперед левой руке. Голени никогда не образуют точно прямой линии с бедром, а одна нога, незначительно согнутая в колене, отставлена чуть-чуть назад по отношению к другой. Все у него сзади. Шутники утверждают, что и мозги у флюорика тоже повернуты назад. Все эти, казалось бы, незначи­тельные детали в общей сумме создают довольно некраси­вую позу всего тела. Эта поза менее заметна только в том случае, если флюорик стоит в обуви на высоких каблуках, которые придают его позе некоторую эстетичность, а попут­но и увеличивают устойчивость и равновесие всего тела. Вот именно в силу этих данных женщина-флюорик просто не может обойтись без обуви на высоком каблуке. Лицо флюорика по своему очертанию ближе к треугольной форме с за­остренным подбородком. Если приглядеться к его ротовой полости, сразу же можно убедиться в том, что обе аркады зубов верхней и нижней челюсти не находятся в соприкосно­вении на всем их протяжении. Верхняя челюсть заметно вы­ступает спереди над нижней в области резцов. Небный свод имеет резко выраженную стрельчатую форму, небольшие по размеру зубы всегда сероватого цвета. Моляры заметно уменьшаются по объему от первого к третьему.

Походка флюорика при люьых обстоятельствах всегда не­регулярна и изменчива. Он сразу же с места начинает свой быстрый и прерывистый шаг, а спустя некоторое время вне­запно останавливается, и иногда даже непонятно зачем. В раздумье делает несколько неуверенных , шагов в сторону и даже зачем-то назад и вдруг, лак бы вспомнив что-то важ­ное, стремительно мчится по ранее намеченному маршруту, покачиваясь то на одно, то на другое бедро. У женщин-флюориков эта тенденция более выражена, чем у мужчин, а поэтому понаб­людаем за движением флюорички, идущей по тротуару. Вот идет довольно симпатичная молодая женщина на своих слегка дугообразных ножках, обутых в изящные туфельки на высоком каблуке. Ее мелкие и довольно быстрые шажки, от­мечаемые цокотом каблучков по асфальту, внезапно умолка­ют, так как стопа одной из ее ножек подвернулась. А вот идет другая, той же конституции, она, видимо, куда-то очень спешит, и в результате этого она скорее скачет или дрыгает, чем идет. У этой бедняжки тоже часто подворачиваются сто­ны, и это иногда приводит к падению и оказанию медицинс­кой помощи.

Необычная дряблость суставного связочного аппарата де­лает из флюорика поистине разболтанного, свихнувшегося и окончательно выбитого из нормальной колеи человека, пред­назначенного судьбой к тому, чтобы всю свою жизнь быть акробатом и, к великому сожалению, не только- на арене цирка.

Посмотрите на женщину флюорической конституции во время исполнения ею современного танца. Под звуки модной, но какой-то поистине дьявольской какофонии, с нарастаю­щим ускорением, забыв все на свете, кроме оглушающих зву­ков музыки, танцует флюоричка. Видимо, это ее среда и род­ная стихия. Она вертит головой, руками, ногами, да, пожа­луй, и всеми остальными частями своего тела с таким уско­рением, что трудно понять, танец ли это или человек неистов­ствует вследствие того, что до отвала объелся белены.

Занятно посмотреть на флюорика во время выполнения им какой-нибудь работы. Он быстро схватывает то, что от него требуется, не теряя времени принимается за порученную ему работу, сопровождая ее бесчисленными, но, по сути дела, бес­полезными жестами и неловкими движениями, с удивитель­ной быстротой кончает задание, а потом даже сам искренне возмущается несовершенством сделанного. Безусловно все это происходит у него не по злой воле, а просто по причине отсутствия дисциплины, внимания, рассудительности и лож­ного мнения о своей выдающейся эрудиции в любом деле. Жесты флюорика, как-правило, всегда в полной дисгармо­нии с выражаемыми им чувствами. Они размашисты, неупорядочены и поражают наблюдателя своей внезапностью, не­ожиданностью и вульгарностью. Это существо по самому своему существу .неустойчиво в своих поступках, высказыва­ниях, дружбе, привязанности, в своих желаниях, настроени­ях и упорядоченной семейной жизни.

В своих ошибках, промахах, интригах он никогда не соз­нается, а если и виноват, прощения не просит, больше того, грубит тому, кто доверился ему.

Несмотря на то, что флюорики на лицо миловидны, их по-настоящему никто не любит, да и они искренне любить не умеют, хотя бы потому, что это им не дано. Возможно в силу таких особенностей, почти вся жизнь флюорика проходит в тоске, грусти, мрачных размышлениях и нередко далеко не с радостными выводами.

Характер флюориков

Флюорик принимает свои решения внезапно, и так как он по своей природе невдумчив и нерешителен, он почти всегда оказывается до того нелепым и противоречивым, что первое время не знаешь, что подумать и что сказать. Еще хуже бы­вает, если Флюорик недостаточно воспитан. Он совершает одну сверхглупость за другой, оглушает себя сверхвздорной болтовней, своими неубедительными доводами и выводами и уже трудно понять, с чего он начал и чем кончит. В такое время его совершенно покидает здравый рассудок, чувстви­тельность и такт. Не осознавая, что делает, и уже действуя вслепую, вкривь и вкось, он больше смахивает на невменяе­мого, а иногда и на смертельно раненого зверя.

Порядок — это его злейший враг. У одиноко живущих флюориков внутренняя часть дома — это чистейшей воды базар, а внешняя — и того хуже. Для наведения должного порядка у него не находится ни сил, ни времени, да, видимо, и желания. Однако лишний час поваляться в постели или по­болтать о том, о сем со знакомыми, в этом удовольствии он себе никогда не отказывает.

Флюорик смертельно ненавидит одиночество. У него пос­тоянная потребность общаться с людьми, суетиться с живот­ными, воспринимать звуки, исходящие от живых существ. Он любит жизнь и испытывает животный страх смерти. Ви­дя обездоленных, грустных, пострадавших от стихийного бедствия, приходит в болезненный ужас.

Флюорик изумительный наблюдатель. Он до малейших подробностей замечает чужие недостатки и слабые стороны, справедливо возмущается и бичует тех людей, которые по­винны в этом, однако своих погрешностей, и порой еще боль­ших, не видит, да и не желает замечать, его девиз: «я идеа­лен, мне все позволено, мне все понятно, я всегда прав». Конечно, девиз-то хороший, да не для такого разболтанного су­щества. И не в силу ли всей совокупности недостатков, кото­рыми так богаты люди этой конституции, так часты у них семейные разводы?

Флюорик амбициозен. Он страшно боится почувствовать себя ниже других и ощущает непреодолимую потребность господствовать над окружающими. В силу чрезмерного увле­чения ценностями, комфортом и деньгами, флюорики, как никто другой, практичны, но, к сожалению, только для себя. Свою практичность они прекрасно используют для того, что­бы предельно обеспечить себя на будущее материальными благами. И характерно, чем больше накапливает он богатст­ва и денег, тем скупей становится он и для себя, и для своих близких. Непреодолимая жажда накопительства и прибыли окончательно и бесповоротно губит флюорика, и они стано­вятся людьми типа Гобсека и гоголевского Плюшкина.

Флюорик чем-то похож на безжалостно изувеченное рас­тение, которое по причине ужасной травмы едва живо, а вследствие этого и растет косо и криво. Он не признает ни каких правил, да и знать их не желает. Вот почему принуж­дать флюорика надо, начиная с самого раннего детства, и не­отступно продолжать это делать до глубокой старости. Эта суровая, беспокойная и тягостная мера по отношению флюорика нужна хотя бы потому, чтобы не допустить у этого раз­ряда людей морального и телесного упадка, а затем и полно­го разложения.

Флюорик — это грех наших предков, переболевших в свое время различными венерическими болезнями, артритами, проказой и другой дрянью, отмеченной злой печатью до седь­мого поколения.